АНАЛИТИЧЕСКИЙ ОБЗОР
VI.
ВМЕСТО ЗАКЛЮЧЕНИЯ. ПОТЕНЦИАЛ МУЗЕЙНОГО ВОЛОНТЕРСТВА
ВМЕСТО ЗАКЛЮЧЕНИЯ. ПОТЕНЦИАЛ МУЗЕЙНОГО ВОЛОНТЕРСТВА
Георгий Никич
В начале пути: итоги и ориентиры
История музейного волонтерства в России насчитывает чуть более 15 лет. Старейшая российская программа волонтерства была основана в Эрмитаже в 2003 году (на 40 лет позже, чем это было сделано в нью-йоркском Метрополитен-музее). Основной же прирост количества музейных добровольческих инициатив приходится на последние пять-шесть лет.
Наиболее представительной и систематизированной эта практика выглядит в больших музеях Санкт-Петербурга, Москвы и некоторых региональных центров. В эти же годы десятки малых, в том числе сельских, музеев начали интенсивно и самостоятельно приглашать волонтеров.
Волонтерство приобрело статус важной социально-культурной практики, полезной для музеев, актуальной для общества, позитивной с точки зрения властей.
История музейного волонтерства в России насчитывает чуть более 15 лет. Старейшая российская программа волонтерства была основана в Эрмитаже в 2003 году (на 40 лет позже, чем это было сделано в нью-йоркском Метрополитен-музее). Основной же прирост количества музейных добровольческих инициатив приходится на последние пять-шесть лет.
Наиболее представительной и систематизированной эта практика выглядит в больших музеях Санкт-Петербурга, Москвы и некоторых региональных центров. В эти же годы десятки малых, в том числе сельских, музеев начали интенсивно и самостоятельно приглашать волонтеров.
Волонтерство приобрело статус важной социально-культурной практики, полезной для музеев, актуальной для общества, позитивной с точки зрения властей.
- Эффективность волонтерских программ часто определяется ведомственными, количественными показателями. Большинство музеев начинали свои волонтерские программы в связи с необходимостью, обстоятельствами, случае Большие музеи, государственная поддержка добровольчества, зарубежный опыт, специализированные программы Фонда Потанина и работа некоторых НКО определяют, с одной стороны, интенсивность и разнообразие, с другой — незрелость и необязательность внедрения волонтерских инициатив.
- Волонтерские программы развиваются по двум основным линиям: репутация (большая, значимая, модная институция привлекает добровольцев) и инициатива (отдельные сотрудники различных музеев на разных основаниях: ресурсный дефицит, ви́дение перспективы, самореализация и карьерный рост).
- Тип волонтерских программ и проектов, осуществляемых музеем, зависит от его ценностных и целевых установок, характера его социальной ориентированности, открытости.
- Волонтерские проекты и программы влияют на социальную составляющую идентичности музея, с одной стороны, а с другой — изменяют самооценку, возможности и жизненные траектории добровольцев.
- «Ответственность» и «доверие» — важнейшие категории, определяющие характер волонтерских программ. Дефицит этих качеств или их перенос за рамки программ и проектов негативно сказываются на эффективности.
- Музеи недооценивают и недореализуют потенциал цифрового волонтерства, особенно в период пандемии и после него.
- Изменение баланса между консервативными и публичными функциями музея в сторону социальной активности и аудиторной ориентированности определяет глубину и проработанность стратегических подходов музея к программированию добровольческой деятельности.
- Язык музейного волонтерства — по преимуществу менеджерский, управленческий, это характеризует дефицит гуманитарного, публикоориентированного, инклюзивного программирования в российских музеях.
- Понятия «музей» и «волонтер» пока не обладают безусловной притягательностью в общественном пространстве; об этом, в частности, говорит небольшой объем волонтерских программ и проектов в масштабах страны.
- Музеи в период пандемии решают по преимуществу задачи выживания и в этом контексте редко рассматривают волонтерские программы как потенциал преодоления кризисной ситуации.
In-between/между
Институт музейного волонтерства пока не «зарегулирован» юридически. Каждый музей осуществляет добровольческую практику по-своему. Здесь можно отметить следующую градацию:
Институт музейного волонтерства пока не «зарегулирован» юридически. Каждый музей осуществляет добровольческую практику по-своему. Здесь можно отметить следующую градацию:
a) волонтерство включено в концептуальные стратегические документы и регламенты, в штатном расписании существуют структура и должности, ответственные за ведение волонтерских программ;
б) волонтерские проекты инициируют и осуществляют сотрудники отделов, которым нужна помощь;
в) музей не осуществляет волонтерских программ.
б) волонтерские проекты инициируют и осуществляют сотрудники отделов, которым нужна помощь;
в) музей не осуществляет волонтерских программ.
Само наличие этих трех возможностей подвигает музей к выбору позиции по отношению к институту добровольчества. Волонтеры выбирают музей как место приложения своих профессиональных сил, проведения досуга — с бóльшим или меньшим пониманием необязательности «вхождения в музей». При этом в большинстве случаев ни та ни другая сторона не рассматривают взаимодействие в рамках волонтерского проекта как основной, центральный, смыслообразующий аспект своего бытия.
Модель тестовой (разовой) волонтерской программы
Чаще всего музеи начинают апробировать волонтерские технологии разовыми проектами. При этом два обстоятельства мотивируют музей:
побудительное — необходимо закрыть функциональную «дыру», выполнить работу, на которую нет ни денег, ни рабочих рук;
разрешительное — волонтерство есть общепринятая международная практика, поощряемая и музейным сообществом, и государством.
Волонтерская программа объединяет усилия музея и добровольца.
Рамка волонтерской программы — это, с одной стороны, граница допуска волонтера в музейное пространство, а с другой — возможность расширения музея (практическая, информационная, репутационная) за пределы его рутинной деятельности. Тестовая работа с добровольцами — всегда проект.
Чаще всего музеи начинают апробировать волонтерские технологии разовыми проектами. При этом два обстоятельства мотивируют музей:
побудительное — необходимо закрыть функциональную «дыру», выполнить работу, на которую нет ни денег, ни рабочих рук;
разрешительное — волонтерство есть общепринятая международная практика, поощряемая и музейным сообществом, и государством.
Волонтерская программа объединяет усилия музея и добровольца.
Рамка волонтерской программы — это, с одной стороны, граница допуска волонтера в музейное пространство, а с другой — возможность расширения музея (практическая, информационная, репутационная) за пределы его рутинной деятельности. Тестовая работа с добровольцами — всегда проект.
Настороженное, недоверчивое отношение к немузейным людям заставляет искать волонтеров (во всяком случае, на первых порах) среди знакомых, среди профильных студентов, через партнерские институции.
Работа, которая предлагается добровольцам, бывает по преимуществу двух типов:
Для осуществления даже простой волонтерской программы необходим механизм — принятие решения о том, кто и как взаимодействует с добровольцами. В организационной схеме реализации проекта выделяются роль руководителя и место/места волонтерской активности. Ответственный сотрудник должен обладать психологическими и коммуникационными навыками, управленческими компетенциями. Это важно, чтобы волонтер смог ощутить и понять:
Опыт постановки задач, как правило, накапливается постепенно. Риск взаимного непонимания музейного сотрудника и добровольца можно считать нормой ранних этапов становления волонтерства в музее.
Обеспечение условий работы — логистическая фаза волонтерского проекта: где и что делать и при помощи каких инструментов, как и кого встречать и куда направлять, кому и какие материалы раздавать, где можно согреться и попить чаю, к кому апеллировать в случае возникновения сложных ситуаций и т. д.
Важный момент — завершение работы каждым из волонтеров. В различных музеях практикуют встречу групп добровольцев с музейным руководством, «бонусные» мероприятия (чаепития или экскурсии), возможность посещения интересного события, получение грамот или сувениров. Долговременные мотиваторы (например, волонтерская книжка) обещают и добровольцу, и музею новые встречи.
Этот схематический перечень информационных, коммуникационных, логистических, технических, экспертных и мотивационных процедур даже в простом проекте требует системности и тщательного планирования.
Особо нужно отметить следующие задачи:
Работа, которая предлагается добровольцам, бывает по преимуществу двух типов:
- простая физическая работа;
- простая информационно-навигационная работа.
Для осуществления даже простой волонтерской программы необходим механизм — принятие решения о том, кто и как взаимодействует с добровольцами. В организационной схеме реализации проекта выделяются роль руководителя и место/места волонтерской активности. Ответственный сотрудник должен обладать психологическими и коммуникационными навыками, управленческими компетенциями. Это важно, чтобы волонтер смог ощутить и понять:
- институция и ее сотрудники доброжелательны и заинтересованы в его будущей работе;
- музейный контекст и событие требуют рамочного описания, эта рамка повышает значимость волонтерского «вложения».
Опыт постановки задач, как правило, накапливается постепенно. Риск взаимного непонимания музейного сотрудника и добровольца можно считать нормой ранних этапов становления волонтерства в музее.
Обеспечение условий работы — логистическая фаза волонтерского проекта: где и что делать и при помощи каких инструментов, как и кого встречать и куда направлять, кому и какие материалы раздавать, где можно согреться и попить чаю, к кому апеллировать в случае возникновения сложных ситуаций и т. д.
Важный момент — завершение работы каждым из волонтеров. В различных музеях практикуют встречу групп добровольцев с музейным руководством, «бонусные» мероприятия (чаепития или экскурсии), возможность посещения интересного события, получение грамот или сувениров. Долговременные мотиваторы (например, волонтерская книжка) обещают и добровольцу, и музею новые встречи.
Этот схематический перечень информационных, коммуникационных, логистических, технических, экспертных и мотивационных процедур даже в простом проекте требует системности и тщательного планирования.
Особо нужно отметить следующие задачи:
- выращивание квалифицированного руководителя волонтерской программы внутри музея;
- точное определение обязанностей волонтера (в соответствии с его/ее возможностями и с учетом пожеланий).
- эффективность для музея;
- степень удовлетворенности волонтера (обратная связь);
- оценка перспектив развития.
Что делали волонтеры в период карантина в тех музеях, где работа с ними не была приостановлена?
Ответы музейных сотрудников
Волонтеры оказывали поддержку (участвуя и распространяя информацию) при проведении онлайн акций музея.
В момент самоизоляции переезжало в новые помещения отделение музея. По сути, благодаря волонтерам переезд состоялся.
За период самоизоляции наши бесстрашные волонтеры с соблюдением всех норм безопасности приняли участие в мероприятиях, посвященных
75-летию Победы в ВОВ.
В момент самоизоляции переезжало в новые помещения отделение музея. По сути, благодаря волонтерам переезд состоялся.
За период самоизоляции наши бесстрашные волонтеры с соблюдением всех норм безопасности приняли участие в мероприятиях, посвященных
75-летию Победы в ВОВ.
"
"
"
Волонтер согласился участвовать в работе музея (Р). Сам волонтер доволен этим опытом (У), его социальный/коммуникационный/профессиональный потенциал вырос (C). Если так, то существует перспектива взаимодействия музея и волонтера, расширения форм и форматов участия (П).
Включение добровольца в музейную жизнь можно описать схематически (поэтапно). Иногда «немузейного человека» от случайного опыта выполнения простой работы к разносторонней позиции «музейного активиста» ведет траектория, которую формируют не только рабочие запросы музея, но и доброжелательность сотрудников, чувство причастности к «особому миру», новый круг общения, осуществление самостоятельных инициатив и творческая самореализация.
Данные факторы не всегда отрефлексированы музеем, с его ресурсными дефицитами, жесткими регламентами и нечеткими ценностными установками.
Взаимопонимание волонтера и музея — это синхронное выполнение разных задач. Они обозначены на осях «В» и «М». Кумулятивный эффект таких действий способствует проявлению позитивных эффектов (на пересечении).
Включение добровольца в музейную жизнь можно описать схематически (поэтапно). Иногда «немузейного человека» от случайного опыта выполнения простой работы к разносторонней позиции «музейного активиста» ведет траектория, которую формируют не только рабочие запросы музея, но и доброжелательность сотрудников, чувство причастности к «особому миру», новый круг общения, осуществление самостоятельных инициатив и творческая самореализация.
Данные факторы не всегда отрефлексированы музеем, с его ресурсными дефицитами, жесткими регламентами и нечеткими ценностными установками.
Взаимопонимание волонтера и музея — это синхронное выполнение разных задач. Они обозначены на осях «В» и «М». Кумулятивный эффект таких действий способствует проявлению позитивных эффектов (на пересечении).
Пересечение «музейных» и «волонтерских» достижений в рамках волонтерских программ представляет собой развитие стратегической инициативы со стороны музея и расширение горизонта новых возможностей для добровольца. Каждая из «ступенек» — путь от простого к сложному. Эти четыре шага (ступени) можно охарактеризовать как движение по следующей траектории: опыт инновации — смысловая и организационная адаптация музея и территории к перспективам развития института волонтерства — превращение института волонтерства в норму профессиональной жизни музея и «естественную возможность» общественной практики — совершенствование аналитической и визионерской практики музея, в том числе в части регулярного пересмотра границ и норм взаимодействия с внепрофессиональными средами/сообществами.
Комплексная (стратегическая) модель
Почти все крупные музеи начинали с тестовых (разовых) проектов. Их эффективность побудила музеи (в первую очередь большие) расширять спектр волонтерских практик и углублять включенность волонтерства в структуру музея. Главные свойства стратегических добровольческих программ — «волонтерство порождает волонтерство», и «волонтерство укрепляет социальное доверие к музею».
Стратегия, целеполагание и инфраструктура (слева) определяют направления и форматы организации взаимодействия и совместной работы музея и добровольцев.
Почти все крупные музеи начинали с тестовых (разовых) проектов. Их эффективность побудила музеи (в первую очередь большие) расширять спектр волонтерских практик и углублять включенность волонтерства в структуру музея. Главные свойства стратегических добровольческих программ — «волонтерство порождает волонтерство», и «волонтерство укрепляет социальное доверие к музею».
Стратегия, целеполагание и инфраструктура (слева) определяют направления и форматы организации взаимодействия и совместной работы музея и добровольцев.
Запуск волонтерской программы как элемента концепции и одного из стратегических направлений развития музея может быть связан с изменениями структуры его работы.
Сравните:
Сравните:
Стратегическая программа развития волонтерства всегда направлена на функциональное и социальное развитие музея. При этом фигура добровольца может пониматься по-разному. В Оренбургском областном музее изобразительных искусств акцент делается на творческом потенциале волонтеров, их участии в программировании мероприятий на площадках музея. В Красноярском краеведческом музее добровольческий модуль организован в первую очередь как структура подготовки кадрового резерва для институции. Политехнический музей рассматривает волонтеров как одну из аудиторий: им доверяется множество разнообразных функций, но статус гостя подчеркивается организационно и юридически — волонтеры-гости [1].
Нетрудно заметить: понимание добровольцев как гостей ведет к тому, что музей оказывается способным привлечь к своей работе непрерывно растущее число волонтеров. Важно, что в этой модели все подразделения музея могут быть открыты для взаимодействия с волонтерами. Дистанцирование добровольца осуществляется при входе, когда после знакомства подписывается небольшой по объему и простой по лексике договор.
Из сказанного не следует, что «гостевая» интерпретация волонтерства — лучшая и универсальная. В зависимости от профиля и традиций, ценностных и целевых установок музей может специализировать волонтерские программы (и реализовывать свое понимание фигуры волонтера) совершенно по-разному. В некоторых случаях добровольчество связывается с идеей ресурсного центра для территории (Тóтемское музейное объединение), в других — волонтеры расширяют пространство музея, разрабатывая и проводя экскурсии (музей «Огни Москвы», проект «Душа города» [2]). Через волонтерство открываются опции «творческой индустриализации» места.
Итак, добровольчество может быть «затóчено», как инструмент и среда, на достижение совершенно различных институциональных целей. При этом косвенные эффекты работы с волонтерами требуют от музея особых усилий: фиксации, интерпретации, капитализации.
Нетрудно заметить: понимание добровольцев как гостей ведет к тому, что музей оказывается способным привлечь к своей работе непрерывно растущее число волонтеров. Важно, что в этой модели все подразделения музея могут быть открыты для взаимодействия с волонтерами. Дистанцирование добровольца осуществляется при входе, когда после знакомства подписывается небольшой по объему и простой по лексике договор.
Из сказанного не следует, что «гостевая» интерпретация волонтерства — лучшая и универсальная. В зависимости от профиля и традиций, ценностных и целевых установок музей может специализировать волонтерские программы (и реализовывать свое понимание фигуры волонтера) совершенно по-разному. В некоторых случаях добровольчество связывается с идеей ресурсного центра для территории (Тóтемское музейное объединение), в других — волонтеры расширяют пространство музея, разрабатывая и проводя экскурсии (музей «Огни Москвы», проект «Душа города» [2]). Через волонтерство открываются опции «творческой индустриализации» места.
Итак, добровольчество может быть «затóчено», как инструмент и среда, на достижение совершенно различных институциональных целей. При этом косвенные эффекты работы с волонтерами требуют от музея особых усилий: фиксации, интерпретации, капитализации.
Эффективность, или капитал, волонтерства
Зачем организовывать волонтерские программы?
Зачем идти волонтерами в музей?
Зачем поддерживать институт волонтерства?
Эти вопросы обсуждаются в среде профессионалов культуры, но мало звучат в общественном пространстве. Еще меньше конкретных ответов.
Наше исследование показало, что там, где музейное волонтерство укоренилось, вопрос о его «полезности» не стоит. Индекс удовлетворенности добровольцев и уровень готовности продолжать сотрудничество очень высоки. Музеи, в свою очередь, готовы переходить к более развернутым стратегическим программам волонтерства. Качественные, количественные и косвенные результаты волонтерских программ предполагают комплекс критериев оценки, заметно отличающийся от показателей, принятых в музейной отчетности (изменение числа событий и посетителей, увеличение внебюджетных доходов).
Зачем организовывать волонтерские программы?
Зачем идти волонтерами в музей?
Зачем поддерживать институт волонтерства?
Эти вопросы обсуждаются в среде профессионалов культуры, но мало звучат в общественном пространстве. Еще меньше конкретных ответов.
Наше исследование показало, что там, где музейное волонтерство укоренилось, вопрос о его «полезности» не стоит. Индекс удовлетворенности добровольцев и уровень готовности продолжать сотрудничество очень высоки. Музеи, в свою очередь, готовы переходить к более развернутым стратегическим программам волонтерства. Качественные, количественные и косвенные результаты волонтерских программ предполагают комплекс критериев оценки, заметно отличающийся от показателей, принятых в музейной отчетности (изменение числа событий и посетителей, увеличение внебюджетных доходов).
Адаптация теории и методов R.O.I./S.R.O.I. [3] позволяет сформировать группу показателей, сфокусированных на повышении профессионального и общественного рейтинга музея, росте качества его услуг и влияния на решение конкретных образовательных, экологических, коммуникационных, инфраструктурных и других проблем. При этом институциональные критерии будут сбалансированы с оценками ожиданий волонтеров (неопределенные, оправданные, превзойденные или ложные). При этом векторными показателями эффективности станут рост престижа и повышение репутации музея и расширение «сообщества музея».
Уже сейчас некоторые музеи проводят анкетирование волонтеров, и тогда анкеты и их содержание — предложения и замечания о неудобстве и необходимости переустройства сервисов и структур, предложения по расширению добровольческой деятельности, проектной идеи — рассматриваются как в категориях обратной связи, так и посредством количественных показателей. В то же время влияние музея на общество и территорию, достигаемое благодаря волонтерским программам, учитывается лишь в отдельных случаях.
Так или иначе, в повестке дня появилась системная позиция — необходимость внедрять, а главное, транслировать критерии эффективности волонтерских проектов. Речь идет и об индексах социального, просветительского и средового влияния, и об экономических эквивалентах [4].
Каждый музей может создавать «зеркало эффективности» своих волонтерских проектов, при этом главным препятствием остается периферийная, а не «драйверская» позиция добровольчества в практике музейной работы и в сознании большинства сотрудников.
Формальный, а точнее, неспецифический подход к определению эффективности волонтерства заведомо сужает возможности этого универсального социально-культурного института. Рассмотрение эффективности добровольчества исключительно в системе принятых количественных показателей оценки музейной работы ведет к сохранению его опционального (второстепенного) положения в ряду музейных практик. Недооцененность волонтерства как музейного «актива» — один из редко учитываемых рисков управления институцией.
Уже сейчас некоторые музеи проводят анкетирование волонтеров, и тогда анкеты и их содержание — предложения и замечания о неудобстве и необходимости переустройства сервисов и структур, предложения по расширению добровольческой деятельности, проектной идеи — рассматриваются как в категориях обратной связи, так и посредством количественных показателей. В то же время влияние музея на общество и территорию, достигаемое благодаря волонтерским программам, учитывается лишь в отдельных случаях.
Так или иначе, в повестке дня появилась системная позиция — необходимость внедрять, а главное, транслировать критерии эффективности волонтерских проектов. Речь идет и об индексах социального, просветительского и средового влияния, и об экономических эквивалентах [4].
Каждый музей может создавать «зеркало эффективности» своих волонтерских проектов, при этом главным препятствием остается периферийная, а не «драйверская» позиция добровольчества в практике музейной работы и в сознании большинства сотрудников.
Формальный, а точнее, неспецифический подход к определению эффективности волонтерства заведомо сужает возможности этого универсального социально-культурного института. Рассмотрение эффективности добровольчества исключительно в системе принятых количественных показателей оценки музейной работы ведет к сохранению его опционального (второстепенного) положения в ряду музейных практик. Недооцененность волонтерства как музейного «актива» — один из редко учитываемых рисков управления институцией.
Перспективы
Ход и результаты исследования утвердили нас в том, что:
Ход и результаты исследования утвердили нас в том, что:
- Феномен добровольчества содержит потенциал комплексных изменений, полезных для музея и профессиональной среды в целом, добровольцев и территориальных сообществ, развития межинституциональных и международных связей.
- Программы волонтерства, независимо от масштаба, должны стать сердцевиной стратегического развития музея. Фактор, усиливающий эту необходимость, — риски, вызванные пандемией COVID-19. Период пандемии — время больших исследований, обсуждений будущего музейного мира и возрастающей роли «фактора волонтерских программ».
- Комплексные межмузейные и музейно-общественные программы, основанные на идеях добровольчества, требуют системной поддержки: грантово-конкурсной, образовательно-просветительской, пиар- и маркетинговой.
- Феномен музейного волонтерства требуется выделить как особый, специфический сектор добровольчества, и в этом поле необходимо аккумулировать опыт, поддерживать импульсы к созданию ассоциации музейных волонтеров, интегрировать отечественные наработки и практики в международные сети музеев и культурных волонтеров.
[1] Линда Гуссенс (Linda Goossens) из Музея изобразительных искусств Монреаля отмечала, что музей вынужден сохранять дистанцию с волонтерами прежде всего по финансово-юридическим причинам. Ведь если добровольцы будут «залезать» на поле профессионального действия сотрудников музея, это значит, что они подвергают сомнению его ценность или даже компетенции. В этом смысле бесстрашен опыт Музея современного искусства «Гараж», где все волонтеры — стажеры, чья активность конкурентна по отношению к функциям сотрудников. И действительно, стажеры «методом вытеснения» иногда попадают в штат музея.
[2] «Слепые люди воспринимают город по-особому, более тонко, могут рассказать о городе исходя из своих личных ощущений, переживаний, через осязание, звуки, запахи. Благодаря проекту "Душа города" незрячие и слабовидящие люди, увлеченные историей и краеведением, смогут реализовать свой творческий и культурный потенциал. Под руководством музейных сотрудников они разработают собственные экскурсионные маршруты и запишут аудиогиды».
[3] Социальный возврат на инвестиции www.cafrussia.ru/page/sroi
[4] В Великобритании и некоторых штатах США принятая единица отчетности — усредненная оценка работы «волонтера в час». «По нашим расчетам, при минимальной заработной плате в Великобритании стоимость волонтерства составляет около 61 тысячи фунтов стерлингов на организацию в год; в частности, Группе музеев науки Великобритании участие волонтеров приносит, по нашей оценке, более полумиллиона фунтов в год. При этом средние затраты на волонтерство составляют примерно 2 600 фунтов (около 61 пенса в час на волонтера)» (Мэтью Хик, глава службы волонтеров Группы музеев науки Великобритании). Во многих российских музеях волонтерство проходит по разряду «Благотворительность», чтобы не создавать впечатления «сокрытия доходов».
[2] «Слепые люди воспринимают город по-особому, более тонко, могут рассказать о городе исходя из своих личных ощущений, переживаний, через осязание, звуки, запахи. Благодаря проекту "Душа города" незрячие и слабовидящие люди, увлеченные историей и краеведением, смогут реализовать свой творческий и культурный потенциал. Под руководством музейных сотрудников они разработают собственные экскурсионные маршруты и запишут аудиогиды».
[3] Социальный возврат на инвестиции www.cafrussia.ru/page/sroi
[4] В Великобритании и некоторых штатах США принятая единица отчетности — усредненная оценка работы «волонтера в час». «По нашим расчетам, при минимальной заработной плате в Великобритании стоимость волонтерства составляет около 61 тысячи фунтов стерлингов на организацию в год; в частности, Группе музеев науки Великобритании участие волонтеров приносит, по нашей оценке, более полумиллиона фунтов в год. При этом средние затраты на волонтерство составляют примерно 2 600 фунтов (около 61 пенса в час на волонтера)» (Мэтью Хик, глава службы волонтеров Группы музеев науки Великобритании). Во многих российских музеях волонтерство проходит по разряду «Благотворительность», чтобы не создавать впечатления «сокрытия доходов».
