Переход к новому видению волонтерства востребован и стал возможным вследствие того сбоя в общем ходе музейного дела, который случился под влиянием коварного и тотального вируса. Радикально новые обстоятельства и условия жизнедеятельности музея сказались прежде всего на диалоге музея с обществом, работе с посетителями и потенциальной аудиторией, высветив два насущных вопроса:
- каким образом музею учесть изменения в социально-личностных чертах человека, переживающего (пережившего) пандемию,
- и каким будет «сухой остаток» той внеплановой, срочной трансформации, на которую сподвигся музей, поставленный перед фактом: жить по-новому или потерять собственное лицо?
Рассматривая пандемию исключительно как период, стремимся лишь к тому, чтобы миновать его и изжить его пренеприятнейшие последствия, и с этой точки зрения музейное волонтерство после отмены в обществе всех вирусогенных ограничений должно легко и беспрепятственно восстановить уже наработанные способы деятельности и самоорганизации, перспективные проекты и пр.
В трудных жизненных условиях многие проекты волонтеров культуры были прекращены, а деятельность волонтеров — перепрофилирована [1]. Схлопнувшаяся экономика культуры побуждает музеи, как и другие организации культуры, удешевлять выставочные, издательские проекты и по возможности увеличивать поступления от услуг населению [2]. Существенно, чтобы затраты на организацию и развитие волонтерской деятельности не попали бы под секвестирование, а сама она не была бы включена в блок программ, ориентированных на увеличение финансовых ресурсов музея.
Суждено ли на самом деле музейному волонтерству прямое, без коррективов, продолжение начинаний из допандемических времен? Полагаю, важно уже сейчас запланировать реестр прерванных проектов и программ, который поможет увидеть недавние реалии как свершившееся прошлое и проанализировать причины архивирования еще недавно столь жизненных дел.
В трудных жизненных условиях многие проекты волонтеров культуры были прекращены, а деятельность волонтеров — перепрофилирована [1]. Схлопнувшаяся экономика культуры побуждает музеи, как и другие организации культуры, удешевлять выставочные, издательские проекты и по возможности увеличивать поступления от услуг населению [2]. Существенно, чтобы затраты на организацию и развитие волонтерской деятельности не попали бы под секвестирование, а сама она не была бы включена в блок программ, ориентированных на увеличение финансовых ресурсов музея.
Суждено ли на самом деле музейному волонтерству прямое, без коррективов, продолжение начинаний из допандемических времен? Полагаю, важно уже сейчас запланировать реестр прерванных проектов и программ, который поможет увидеть недавние реалии как свершившееся прошлое и проанализировать причины архивирования еще недавно столь жизненных дел.
Но разве не стала пандемия уже средой нашей жизни или, по крайней мере, важнейшим в ней средовым фактором?
ЧТО ДЕЛАЛИ ВОЛОНТЕРЫ В ПЕРИОД КАРАНТИНА В ТЕХ МУЗЕЯХ, ГДЕ РАБОТА С НИМИ НЕ БЫЛА ПРИОСТАНОВЛЕНА?
Ответы музейных сотрудников:
Волонтеры оказывали поддержку (участвуя и распространяя информацию) при проведении онлайн-акций музея.
В момент самоизоляции переезжало в новые помещения отделение музея. По сути, благодаря волонтерам переезд состоялся.
За период самоизоляции наши бесстрашные волонтеры с соблюдением всех норм безопасности приняли участие в мероприятиях, посвященных 75-летию победы в Великой Отечественной войне.
Мы перевели в онлайн-формат то, что можно. Продолжили встречи и лекции по подготовке гидов в Zoom, привлекли волонтеров для монтажа видеороликов, продолжили удаленную работу по расшифровке аудиоматериалов.
Волонтеры помогли морально и материально поддерживать жизнеспособность музея в период отсутствия посетителей.
Ответы музейных сотрудников:
Волонтеры оказывали поддержку (участвуя и распространяя информацию) при проведении онлайн-акций музея.
В момент самоизоляции переезжало в новые помещения отделение музея. По сути, благодаря волонтерам переезд состоялся.
За период самоизоляции наши бесстрашные волонтеры с соблюдением всех норм безопасности приняли участие в мероприятиях, посвященных 75-летию победы в Великой Отечественной войне.
Мы перевели в онлайн-формат то, что можно. Продолжили встречи и лекции по подготовке гидов в Zoom, привлекли волонтеров для монтажа видеороликов, продолжили удаленную работу по расшифровке аудиоматериалов.
Волонтеры помогли морально и материально поддерживать жизнеспособность музея в период отсутствия посетителей.
До некоторой степени мы обжили этот изменившийся мир, с новым измерением расстояний, с нервирующим невидимым врагом и бесшабашным его игнорированием, с обязательной и ненадежной защитой от напасти… Изменились привычки, паттерны поведения, формируются длительного действия особенности индивидуальной и общественной коммуникации. Пандемия обусловила внимание музейного сообщества к волонтерству в виде целостного явления, понимаемого теперь уже не только в сугубо прикладном плане (как организовать? что получить?), но именно многосторонне, опираясь на философские, социокультурные исследовательские подходы, в стремлении выявить его сущность и тем самым, исходя из постигнутого, усилить его практичность в решении конкретных задач музея и совершенствовать обширную область коллаборации музея с обществом. Проблематизировав волонтерскую деятельность в музее, пандемия ощутимо усилила потребность его организаторов и исследователей в понимании глобальных изменений, происходящих в мире. И до ее начала волонтерские проекты в музее были чувствительны к актуальной гендерной, экологической, этической общественной повестке; пандемия во второй раз после мирового кризиса 2008−2010-х годов поставила перед человечеством вопрос о новой нормальности. Оставаясь дискуссионной, концепция «новой нормальности» в настоящее время расширила свое влияние в некоммерческом секторе общественно-экономической деятельности, была облечена в правовую форму (в Испании, например, на уровне национального законодательства) [3]. Возможно ли возвращение к нормальности, внятной ранее, к «старой» нормальности? — Исследователи высказывают на этот счет аргументированные сомнения. Чарльз Лидбитер и Рави Гурумарти, представители инновационной компании «Неста», рассматривают четыре варианта будущего в связи с коронавирусом:
1) возвращение к нормальности,
2) постоянная тревожность,
3) пост-коронавирусное урегулирование [новое развитие],
4) «большие братья» (авторитаризм).
Все сценарии вероятны, и все же первый из них, возвращение к нормальному состоянию, воплотим едва ли: «кризис открыл брешь в „нормальности“, нарушив равновесие и ускорив появление новых конфигураций». Проявляя дальновидность, необходимо просчитать существенные для музейного волонтерства эффекты «новой нормальности» и, как минимум, включить данную тему в информационное сопровождение волонтерских проектов, уместно обсудить ее с волонтерами, и к тому же включить в программы развития профессионализма организаторов волонтерской работы в музее.
Наконец, всемерно желая победить, видим пандемию как своего рода фильтр, открывающий нам перспективы сотрудничества музея и волонтеров. К каким же изменениям на этом своем направлении подготавливает нас жизнь?
Одним из результатов этого отбора и является, собственно, издание, с которым сейчас знакомится читатель: благодаря труду его основного авторского коллектива разрозненный, яркий опыт волонтерства в российских и зарубежных музеях проанализирован, обобщен и подготовлен к роли драйвера процессов обновления на данном направлении музейной деятельности.
Новая целостность и новая дифференцированность во взгляде на волонтерство сопряжены с актуализацией границ и разделительных дистанций, что задана пандемией, наряду с фиксацией всемирного качества явления. Обзор волонтерских практики показал, сколь важно музейным организаторам концентрироваться не только на реальных и возможных волонтерах музея, но и учитывать в общении с добровольцами, в развитии своей проектной деятельности общее поле волонтерства в его местном, национальном и международном измерениях.
1) возвращение к нормальности,
2) постоянная тревожность,
3) пост-коронавирусное урегулирование [новое развитие],
4) «большие братья» (авторитаризм).
Все сценарии вероятны, и все же первый из них, возвращение к нормальному состоянию, воплотим едва ли: «кризис открыл брешь в „нормальности“, нарушив равновесие и ускорив появление новых конфигураций». Проявляя дальновидность, необходимо просчитать существенные для музейного волонтерства эффекты «новой нормальности» и, как минимум, включить данную тему в информационное сопровождение волонтерских проектов, уместно обсудить ее с волонтерами, и к тому же включить в программы развития профессионализма организаторов волонтерской работы в музее.
Наконец, всемерно желая победить, видим пандемию как своего рода фильтр, открывающий нам перспективы сотрудничества музея и волонтеров. К каким же изменениям на этом своем направлении подготавливает нас жизнь?
Одним из результатов этого отбора и является, собственно, издание, с которым сейчас знакомится читатель: благодаря труду его основного авторского коллектива разрозненный, яркий опыт волонтерства в российских и зарубежных музеях проанализирован, обобщен и подготовлен к роли драйвера процессов обновления на данном направлении музейной деятельности.
Новая целостность и новая дифференцированность во взгляде на волонтерство сопряжены с актуализацией границ и разделительных дистанций, что задана пандемией, наряду с фиксацией всемирного качества явления. Обзор волонтерских практики показал, сколь важно музейным организаторам концентрироваться не только на реальных и возможных волонтерах музея, но и учитывать в общении с добровольцами, в развитии своей проектной деятельности общее поле волонтерства в его местном, национальном и международном измерениях.
Видеть волонтерское сообщество в целом! — этот девиз, до недавнего времени неактуальный, становится значимым все более постольку, поскольку все более проявляется в социально значимом масштабе человеческая отзывчивость, готовность помогать другим людям, заинтересованность в нескучном и дельном досуге. В широком круге добровольчества музейные волонтеры, участвующие и в иных волонтерских сообществах, могут выступать музейными посланниками, целенаправленно или непроизвольно привлекая к музею тех, кто еще не ощущал на себе его притягательность. Музею имеет смысл моделировать положительные эффекты от участия «своих» волонтеров в других аналогичных сообществах, изучать психологию, организацию и самоорганизацию разного рода волонтерства — соседскую взаимопомощь (очевидность, непосредственность, высокая результативность), приверженность спортивному клубу (эмоциональная насыщенность, сверхорганизованность) или, например, мейкеров, обладающих навыками локальной деятельности (3D-печать) и увлеченно доказывающих ее ценность для общества [4]. Изучение «родственных волонтерств» поучительно и даже «получительно», если задуматься об обретении музеем новых контингентов публики.
В постковидное время волонтеры в музейном пространстве будут выполнять особую миссию: покидая его пределы, передавать своему окружению весть о позитивности и увлекательности непосредственного присутствия в музее. «Безусловно, исследования, проведенные во время текущего кризиса, показали, что физические условия являются главными факторами при принятии решения о посещении культурного пространства или нет. Многое будет зависеть от того, как правила меняются с течением времени, например, с доступностью вакцин, но также и от того, как на отношение населения повлиял их опыт применения самого жесткого набора биополитических мер контроля, который когда-либо видел мир» [5]. Впечатляющий, заразительный личный пример волонтеров, посещающих музей, становится ценным ресурсом продвижения музея в обществе. Посещение музея, некий интегральный способ бытия в музейной среде станет после пандемии даже самостоятельно важным для человека, а не только лишь естественным дополнением к осознанной цели визита в музей.
В постковидное время волонтеры в музейном пространстве будут выполнять особую миссию: покидая его пределы, передавать своему окружению весть о позитивности и увлекательности непосредственного присутствия в музее. «Безусловно, исследования, проведенные во время текущего кризиса, показали, что физические условия являются главными факторами при принятии решения о посещении культурного пространства или нет. Многое будет зависеть от того, как правила меняются с течением времени, например, с доступностью вакцин, но также и от того, как на отношение населения повлиял их опыт применения самого жесткого набора биополитических мер контроля, который когда-либо видел мир» [5]. Впечатляющий, заразительный личный пример волонтеров, посещающих музей, становится ценным ресурсом продвижения музея в обществе. Посещение музея, некий интегральный способ бытия в музейной среде станет после пандемии даже самостоятельно важным для человека, а не только лишь естественным дополнением к осознанной цели визита в музей.
Как известно, пандемия высвободила энергию многих несостоявшихся — из-за ограничений волонтерcкой деятельности — крупнейших общественно значимых мероприятий, частично перенаправив ее в русло виртуального волонтерства. Под действием этой глобальной волны и благодаря собственным усилиям исключительно цифровое волонтерство заметно поддержало дигитальную трансформацию музея [6]. Благодаря этому ожидаем уже на последующем этапе увеличения контента, созданного пользователями — волонтерами или при помощи волонтеров — в музейной цифровой среде. Подобно любой деятельность в цифровой среде, виртуальный формат [7] заострил вопрос об инструментальной вооруженности сотрудников и участников волонтерских музейных программ. Совершенствуются деловые компетенции: тайм-менеджемент, гибкая организация, коммуникация; осваиваются новые программы (Simba — для вовлечения, рекрутинга, стажировок; Microsoft Teams — для обучения и фидбека; Sleg — обратная связь, в том числе автоматически собираемая) [8]. В Государственном историческом музее разработан онлайн-сервис для управления волонтерским проектом музея. Он включает в себя блоки «мероприятия» (волонтер может подать заявку на участие); «обучение» (материалы для добровольцев); «программа лояльности» (активность волонтеров, бонусы); «личный кабинет» (основная информация о волонтере, его навыках, обучении в музее, участии в проектах, количестве отработанных им часов). «Сервис дает возможность руководителю волонтерской программы / тим-лидеру подтвердить имеющийся у волонтера навык или одобрить пройденное обучение, чтобы в будущем руководитель мог быть уверен, что этот волонтер справится с конкретной специальной задачей» [9]. Инструментальность волонтерской деятельности в музее, понимаемая в единстве гаджетов, софта, методик и отрефлексированного опыта, важна не только для виртуальной коммуникации — вероятно, в ближайшее время вес данного фактора будет только повышаться в общем успехе музейных волонтерских программ.
Цифровизация жизни, несомненно, тотальна, и все же качество применения дигитальных средств отличает молодые поколения. Поэтому использовать опережающую цифровую культуру, сетевое творчество молодых волонтеров, их коммуникативные пристрастия (вроде ТикТока) означает для музея актуализацию своего участия в широком ценностном поле межпоколенческих диалогов.
Среди особо ценных для будущей работы эффектов цифрового волонтерства отметим его органичную сочетаемость с инклюзивной деятельностью музеев, получившей широкое распространение. Период пандемии показал, что цифровое волонтерство успешно осуществляется людьми с особыми возможностями здоровья, и интеграция инклюзивных и волонтерских музейных программ актуальна для постковидного мира.
Цифровизация жизни, несомненно, тотальна, и все же качество применения дигитальных средств отличает молодые поколения. Поэтому использовать опережающую цифровую культуру, сетевое творчество молодых волонтеров, их коммуникативные пристрастия (вроде ТикТока) означает для музея актуализацию своего участия в широком ценностном поле межпоколенческих диалогов.
Среди особо ценных для будущей работы эффектов цифрового волонтерства отметим его органичную сочетаемость с инклюзивной деятельностью музеев, получившей широкое распространение. Период пандемии показал, что цифровое волонтерство успешно осуществляется людьми с особыми возможностями здоровья, и интеграция инклюзивных и волонтерских музейных программ актуальна для постковидного мира.
Музеи должны привлекать к волонтерству и инклюзивным практикам как можно более разнообразную публику. Мы должны обращать внимание не только на то, как нам помогают волонтеры, но и на то, кто эти волонтеры, в чем состоят их потребности и потребности местных сообществ.
Мэтью Хик (Matthew Hick),
руководитель волонтеров в Группе музеев науки и председатель Сообщества волонтеров наследия Великобритании
Мэтью Хик (Matthew Hick),
руководитель волонтеров в Группе музеев науки и председатель Сообщества волонтеров наследия Великобритании
Демаркация границ, достижение одновременно их и видимости, и прозрачности — процессы, актуализированные пандемией. Они созвучны и положению волонтеров внутри музея, который разграничен и локациями своих инфраструктур, и организацией служб, и, что следует подчеркнуть, режимами доступа (входная зона, экспозиция, фонд, реставрация, управляющий офис). Если зонирование музея для сотрудников — внятная повседневность, то для многих потенциальных и участвующих волонтеров оно предстает как дихотомия открытого, очевидного, легкодоступного и закрытого, притягательного, труднодостижимого. Возникает противоречие между желанием проникнуть в музейное закулисье, там принести пользу музею, реализовать свои намерения и крайней осторожностью музейных сотрудников к волонтерам, ориентирующихся на деятельность в фондах, реставрационной службе, подразделениях безопасности и учета музейных ценностей и т. д. В процессе нынешнего переосмыслении волонтерских практик имеет смысл сменить подход к участию волонтеров в различных по ответственности пространствах музея. Вместо противопоставления волонтерской и музейной интенций, наоборот, классифицировать сотрудничество волонтеров с музеем, исходя из его адекватности (миро)устройству музея, его своего рода внутреннему порядку вещей.
Тогда музейное волонтерство предстанет в четырех типах:
Тогда музейное волонтерство предстанет в четырех типах:
таргетное [10] — непосредственно поддерживающее цели создания музеев [11];
ассистирующее — помогающее осуществлению основных видов деятельности музея;
партисипаторное — реализующее инициативы граждан за рамками планов, но с разрешения музея;
общекультурное — неспецифическая для музея деятельность, отражающая потребность волонтеров участвовать в процессах культуры [12].
Таргетное проекты и достижения по-прежнему остаются редкими яркими вспышками на общем экране музейного волонтерства, однако их успехи, повышающееся в период пандемии взаимное доверие сотрудничающих институции и волонтеров, да и вынужденная ковидом экономия музейных ресурсов оставляют надежды на заметное расширение таргетных волонтерских действий в музее [13].
Впрочем, ковидный челлендж оказался, несмотря на его устрашающую глобальность, лишь частью той тотальной культурно-нравственной ревизии, которую человечество ведет с начала XXI века (новая этика, постколониальные практики культуры, искусственный интеллект, цифровизация живого и др.). Не избежал участия в этом и такой устойчивый социокультурный институт как музей. Наиболее ярко вклад музейной сети в очередной аксиологический поворот человечества отразили на общероссийской сцене многолетние проекты Благотворительного Фонда Владимира Потанина «Меняющий музей в меняющемся мире», «Музей без границ», на международной — подготовка переопределения музея в рамках Международного совета музеев.
Трактуя музей как демократизирующее, инклюзивное и полифоническое пространство для критического осмысления и обсуждения прошлого и будущего [14], авторы амбициозного альтернативного определения музея принципиально меняют соотношение институциональных традиций музейной деятельности и актуального общественного запроса на нее. В этом отношении и музейное волонтерство встраивается в предлагаемую систему координат в такой степени по-новому, что впору задать вопрос: феномен музейного волонтерства возникает из глубин собственного целеполагания музея или вследствие социальной ответственности музея становится обязательным компонентом его экосистемы?
Переформулируем с нажимом: если музей не испытывает потребности в волонтерстве, то, значит, он недальновиден и потому виноват перед обществом? Активизировав социокультурный интерфейс музея, пандемия подчеркнула значимость этого вопроса и одновременно будто подсказывает его верное решение. Вероятно, в ковидно-постковидный период волонтерство увеличивает свою значимость для реконцептуализации деятельности музея.
Завершая краткий обзор результатов, следствий пандемии и связанных с нею контекстов применительно к развитию музейного волонтерства, сгруппируем ее устойчивые антропосоциальные эффекты в контексте исследуемой темы. Все они в целом распределяются по трем основаниям: глокальность, экологичность, инструментальность.
ассистирующее — помогающее осуществлению основных видов деятельности музея;
партисипаторное — реализующее инициативы граждан за рамками планов, но с разрешения музея;
общекультурное — неспецифическая для музея деятельность, отражающая потребность волонтеров участвовать в процессах культуры [12].
Таргетное проекты и достижения по-прежнему остаются редкими яркими вспышками на общем экране музейного волонтерства, однако их успехи, повышающееся в период пандемии взаимное доверие сотрудничающих институции и волонтеров, да и вынужденная ковидом экономия музейных ресурсов оставляют надежды на заметное расширение таргетных волонтерских действий в музее [13].
Впрочем, ковидный челлендж оказался, несмотря на его устрашающую глобальность, лишь частью той тотальной культурно-нравственной ревизии, которую человечество ведет с начала XXI века (новая этика, постколониальные практики культуры, искусственный интеллект, цифровизация живого и др.). Не избежал участия в этом и такой устойчивый социокультурный институт как музей. Наиболее ярко вклад музейной сети в очередной аксиологический поворот человечества отразили на общероссийской сцене многолетние проекты Благотворительного Фонда Владимира Потанина «Меняющий музей в меняющемся мире», «Музей без границ», на международной — подготовка переопределения музея в рамках Международного совета музеев.
Трактуя музей как демократизирующее, инклюзивное и полифоническое пространство для критического осмысления и обсуждения прошлого и будущего [14], авторы амбициозного альтернативного определения музея принципиально меняют соотношение институциональных традиций музейной деятельности и актуального общественного запроса на нее. В этом отношении и музейное волонтерство встраивается в предлагаемую систему координат в такой степени по-новому, что впору задать вопрос: феномен музейного волонтерства возникает из глубин собственного целеполагания музея или вследствие социальной ответственности музея становится обязательным компонентом его экосистемы?
Переформулируем с нажимом: если музей не испытывает потребности в волонтерстве, то, значит, он недальновиден и потому виноват перед обществом? Активизировав социокультурный интерфейс музея, пандемия подчеркнула значимость этого вопроса и одновременно будто подсказывает его верное решение. Вероятно, в ковидно-постковидный период волонтерство увеличивает свою значимость для реконцептуализации деятельности музея.
Завершая краткий обзор результатов, следствий пандемии и связанных с нею контекстов применительно к развитию музейного волонтерства, сгруппируем ее устойчивые антропосоциальные эффекты в контексте исследуемой темы. Все они в целом распределяются по трем основаниям: глокальность, экологичность, инструментальность.
"
Сложности в привлечении людей из креативных агентств для работы с НКО на условиях pro bono есть, и на нескольких уровнях. Первый — уровень понимания, что такое некоммерческая организация, чем она занимается, почему ей нужно помогать бесплатно. Другой уровень — донести специалисту, что на самом деле он может зарабатывать больше, выполняя волонтерские услуги: через повышение своей репутации, поиск потенциальных партнеров, ведь НКО может выиграть грант и вернуться к нему с коммерческим предложением и т. д.».
- Влад Лавриченко
event-координатор, куратор платформы «IT-волонтер» «Теплицы социальных технологий»
Устойчивые антропосоциальные эффекты пандемии в области музейного волонтерства
Глокальность
трансграничный состав музейных волонтеров;
объединение и результативность непосредственной и удаленной музейно-волонтерской коммуникации;
действенное участие волонтеров в формировании глобальной сетевой аудитории музея;
новые компетенции международной коммуникации с волонтерами (этика, цифровизация, экономика);
взаимодействие с внемузейными волонтерскими сообществами
объединение и результативность непосредственной и удаленной музейно-волонтерской коммуникации;
действенное участие волонтеров в формировании глобальной сетевой аудитории музея;
новые компетенции международной коммуникации с волонтерами (этика, цифровизация, экономика);
взаимодействие с внемузейными волонтерскими сообществами
Экологичность
здоровьесберегающий потенциал музея vs волонтерскую деятельность в местных сообществах;
доброжелательность и такт, психологическая поддержка волонтеров и музейных сотрудников;
анализ и продвижение опыта непосредственных музейных волонтеров;
непосредственные волонтеры как фокус-группа измерения экологичности музейной среды;
поддержка индивидуальных волонтерских практик
доброжелательность и такт, психологическая поддержка волонтеров и музейных сотрудников;
анализ и продвижение опыта непосредственных музейных волонтеров;
непосредственные волонтеры как фокус-группа измерения экологичности музейной среды;
поддержка индивидуальных волонтерских практик
Инструментальность
цифровой инструментарий в работе непосредственных и дистанционных музейных волонтеров;
от опыта — к разработке технологий музейного волонтерства;
специализация деятельности музейного куратора волонтерских проектов и программ;
формирование сетевых межмузейных информационно-проектных систем для обобщения, анализа и организации музейного волонтерство
от опыта — к разработке технологий музейного волонтерства;
специализация деятельности музейного куратора волонтерских проектов и программ;
формирование сетевых межмузейных информационно-проектных систем для обобщения, анализа и организации музейного волонтерство
В простом табличном виде здесь объединены неоднородные характеристики изменений в музейном волонтерстве после и по причине пандемии.
Некоторые из них уже проявляют себя, в рамках долгой пандемии: например, о еженедельной психологической поддержке волонтеров сообщают в Третьяковской галерее; подчеркнем, что музейный психолог регулярно общается с волонтерами в условиях, когда деятельность волонтеров временно прекращена, тем самым знаменуя музейное — институциональное! -бескорыстие в качестве обаятельной и дельной рифмы известному бескорыстию волонтерства [15]. Напомним и об уже упоминавшемся онлайн-сервисе Исторического музея для организации волонтерства. Отдельные примеры в данном случае рассматриваются как значимые, знаковые, образцовые для будущего.
Другие характеристики развития музейного волонтерского дела основаны на анализе общей ситуации и музейного опыта в интересующей нас плоскости, и, хотя аргументация здесь лишь намечена, сами всходы еще не видны, но ход вещей, логика процессов убеждают: проявится, свершится! Если же прогноз не оправдается, то причин тому будет немного, всего две: или наш взгляд на реальность нацелен, откалиброван плохо, и мы не замечаем уже существующее, или на музейную коммуникацию повлияли силы, по мощи сравнимые с пандемией. Например, формирование новых компетенций международной коммуникации с волонтерами (этика, цифровизация, экономика) неизбежно, и вместе с тем сами эти новые компетенции вряд ли будут зафиксированы и проанализированы в первую очередь, так как они лишь поддерживают деятельность, не будучи напрямую связаны с ее результатами.
Не станем заведомо маркировать все представленные в таблице характеристики как «проявившиеся» или «мыслимые», оставляя возможность читателям самим провести эту разметку, основываясь на собственной оценке ситуации в музейном волонтерстве.
Таким образом, редуцированная, изъязвленная социальная действительность периода пандемии, разрывы и утраты собственно в музейной коммуникации вполне способны, на наш взгляд, обернуться новыми усовершенствованиями в постпандемической работе музея с волонтерами. Выделим два уровня в обосновании этой позиции: общий и конкретный.
Некоторые из них уже проявляют себя, в рамках долгой пандемии: например, о еженедельной психологической поддержке волонтеров сообщают в Третьяковской галерее; подчеркнем, что музейный психолог регулярно общается с волонтерами в условиях, когда деятельность волонтеров временно прекращена, тем самым знаменуя музейное — институциональное! -бескорыстие в качестве обаятельной и дельной рифмы известному бескорыстию волонтерства [15]. Напомним и об уже упоминавшемся онлайн-сервисе Исторического музея для организации волонтерства. Отдельные примеры в данном случае рассматриваются как значимые, знаковые, образцовые для будущего.
Другие характеристики развития музейного волонтерского дела основаны на анализе общей ситуации и музейного опыта в интересующей нас плоскости, и, хотя аргументация здесь лишь намечена, сами всходы еще не видны, но ход вещей, логика процессов убеждают: проявится, свершится! Если же прогноз не оправдается, то причин тому будет немного, всего две: или наш взгляд на реальность нацелен, откалиброван плохо, и мы не замечаем уже существующее, или на музейную коммуникацию повлияли силы, по мощи сравнимые с пандемией. Например, формирование новых компетенций международной коммуникации с волонтерами (этика, цифровизация, экономика) неизбежно, и вместе с тем сами эти новые компетенции вряд ли будут зафиксированы и проанализированы в первую очередь, так как они лишь поддерживают деятельность, не будучи напрямую связаны с ее результатами.
Не станем заведомо маркировать все представленные в таблице характеристики как «проявившиеся» или «мыслимые», оставляя возможность читателям самим провести эту разметку, основываясь на собственной оценке ситуации в музейном волонтерстве.
Таким образом, редуцированная, изъязвленная социальная действительность периода пандемии, разрывы и утраты собственно в музейной коммуникации вполне способны, на наш взгляд, обернуться новыми усовершенствованиями в постпандемической работе музея с волонтерами. Выделим два уровня в обосновании этой позиции: общий и конкретный.
Выводы
В целом человечество многажды выходило с прибытком сил и надежд из самых тяжелых, длительных испытаний. Более того, общество научилось глубокие кризисы использовать для подготовки к своему возрождению: в экономике, спорте, науке и других областях деятельности можно найти достаточно тому примеров.
Конкретика же музейного дела дарит нам оптимизм в отношении волонтерства после пандемии потому прежде всего, что из тяжелого положения совместно ищут выход представители одного из самых устойчивых и одновременно развивающихся социокультурных институтов — музея — и наиболее активная в позитивном ключе часть социума, волонтеры. Их содействие друг другу обладает неизмеримыми возможностями для существенных творческих перемен в музее и в обществе.
В целом человечество многажды выходило с прибытком сил и надежд из самых тяжелых, длительных испытаний. Более того, общество научилось глубокие кризисы использовать для подготовки к своему возрождению: в экономике, спорте, науке и других областях деятельности можно найти достаточно тому примеров.
Конкретика же музейного дела дарит нам оптимизм в отношении волонтерства после пандемии потому прежде всего, что из тяжелого положения совместно ищут выход представители одного из самых устойчивых и одновременно развивающихся социокультурных институтов — музея — и наиболее активная в позитивном ключе часть социума, волонтеры. Их содействие друг другу обладает неизмеримыми возможностями для существенных творческих перемен в музее и в обществе.
[1] «Региональный координатор общественного движения „Волонтеры культуры" АВЦ из Астраханской области Екатерина Кононенко рассказывает, что обращающихся в основном интересует работа банков, поликлиник, общественного транспорта или условия самостоятельного передвижения по городу. „В данный момент работа движения волонтеров культуры по проектам, реализующимся в учреждениях культуры, приостановлена, но не хочется оставаться в стороне от сложившейся ситуации. В оперативный штаб за день поступают сотни звонков, и там просто необходима помощь. В первую очередь звонят пожилые люди, потому что у них нет интернета и возможности что-то узнать. Для них мы единственный источник информации", — делится волонтер. Сейчас оренбургские волонтеры культуры работают в 14 селах Гайского городского округа, где особенно нужна помощь с доставкой продуктов». — Михайлова Анна. Как волонтеры культуры помогают людям во время пандемии. URL: https://dobro.ru/news/7821-kak-volontery-kultur (дата обращения: 12.11.2020).
[2] Carras, Christos. «Getting Our Act Together — The European Non-Profit Cultural Sector and the Covid Crisis.» Medium (2020): n. pag. Print.
[3] Gurumurthy Ravi; Leadbeater, Charles. «Four coronavirus futures Where might we be headed and to what kind of new normality?». URL: https://www.nesta.org.uk/blog/four-coronavirus-futures/ (дата обращения: 12.11.2020).
[4] Мейкеры против COVID-19. URL: https://makersvscovid.ru/ (дата обращения: 12.11.2020).
[5] Carras, Christos. «Getting Our Act Together — The European Non-Profit Cultural Sector and the Covid Crisis.» Medium (2020): n. pag. Print.
[6] Erik L. Lachance (2020): COVID-19 and its Impact on Volunteering: Moving Towards Virtual Volunteering, Leisure Sciences, DOI: 10.1080/1 490 400.2020.1 773 990 Подробнее о цифровом волонтерстве в российских музеях: Динара Халикова, Дарья Страхова. Российский комитет Международного совета музеев (ИКОМ России) и The G3ict (Глобальная инициатива за инклюзивные информационно-коммуникационные технологии) подписали соглашение о взаимопонимании, которое призвано содействовать развитию цифровой инклюзивной музейной среды. Музей № 7 2020; Вера Шенгелия // Инклюзивный музей: 7 историй Интервью с ведущими экспертами по доступной среде URL: https://polytech.bm.digital/exhibition/816 356 958 465 974 324/inklyuzivnyij-muzej-7-istorij (дата обращения: 12.11.2020); Музей — Волонтер — Общество: Дайджест, выпуск № 3. — Благотворительный фонд Владимира Потанина; Ассоциация менеджеров культуры, 2020.
[7] Здесь: цифровое, дигитальное, виртуальное волонтерство — синонимы.
[8] Анастасия Мишина. Вступительное слово. // Дринкинг о волонтерах на самоизоляции: Конспект разговора 10 мая.
[9] Музей — Волонтер — Общество: Дайджест, выпуск № 4. — Благотворительный фонд Владимира Потанина; Ассоциация менеджеров культуры, 2020.
[2] Carras, Christos. «Getting Our Act Together — The European Non-Profit Cultural Sector and the Covid Crisis.» Medium (2020): n. pag. Print.
[3] Gurumurthy Ravi; Leadbeater, Charles. «Four coronavirus futures Where might we be headed and to what kind of new normality?». URL: https://www.nesta.org.uk/blog/four-coronavirus-futures/ (дата обращения: 12.11.2020).
[4] Мейкеры против COVID-19. URL: https://makersvscovid.ru/ (дата обращения: 12.11.2020).
[5] Carras, Christos. «Getting Our Act Together — The European Non-Profit Cultural Sector and the Covid Crisis.» Medium (2020): n. pag. Print.
[6] Erik L. Lachance (2020): COVID-19 and its Impact on Volunteering: Moving Towards Virtual Volunteering, Leisure Sciences, DOI: 10.1080/1 490 400.2020.1 773 990 Подробнее о цифровом волонтерстве в российских музеях: Динара Халикова, Дарья Страхова. Российский комитет Международного совета музеев (ИКОМ России) и The G3ict (Глобальная инициатива за инклюзивные информационно-коммуникационные технологии) подписали соглашение о взаимопонимании, которое призвано содействовать развитию цифровой инклюзивной музейной среды. Музей № 7 2020; Вера Шенгелия // Инклюзивный музей: 7 историй Интервью с ведущими экспертами по доступной среде URL: https://polytech.bm.digital/exhibition/816 356 958 465 974 324/inklyuzivnyij-muzej-7-istorij (дата обращения: 12.11.2020); Музей — Волонтер — Общество: Дайджест, выпуск № 3. — Благотворительный фонд Владимира Потанина; Ассоциация менеджеров культуры, 2020.
[7] Здесь: цифровое, дигитальное, виртуальное волонтерство — синонимы.
[8] Анастасия Мишина. Вступительное слово. // Дринкинг о волонтерах на самоизоляции: Конспект разговора 10 мая.
[9] Музей — Волонтер — Общество: Дайджест, выпуск № 4. — Благотворительный фонд Владимира Потанина; Ассоциация менеджеров культуры, 2020.
[10] Таргетный — имеющий направленное, избирательное действие (URL: https://herzena.ru/index.php/words/show/16 144 (дата обращения: 12.11.2020)); ср.: таргетная терапия в онкологии — лечение, действующее непосредственно на раковые клетки.
[11] В России данные цели определены законодательно: «Целями создания музеев Российской Федерации являются: осуществление просветительной, научно-исследовательской и образовательной деятельности; хранение музейных предметов и музейных коллекций; выявление и собирание музейных предметов и музейных коллекций; изучение музейных предметов и музейных коллекций; публикация музейных предметов и музейных коллекций» (Федеральный закон от 26.05.1996 № 54-ФЗ «О Музейном фонде Российской Федерации и музеях в Российской Федерации», статья 27. URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_10 496/3abac167aec5ca5ea25092032d81fb9b81fcb92c/ (дата обращения: 12.11.2020).
[12] Например, офисные работы для нужд музея или информационная поддержка посетителей в рамках крупных музейных мероприятий.
[13] Примером организации таргетного волонтерства может послужить деятельность волонтерской службы Эрмитажа; «важным направлением работы волонтёров является оказание помощи в проведении научно-исследовательских работ научным отделам Эрмитажа: систематизация и каталогизация объектов хранения, реставрация» (URL: https://dobro.ru/organizations/98/info (дата обращения: 12.11.2020)).
[14] Официальный перевод на русский язык предлагаемого определения музея отсутствует. Поэтому приведем достоверный перевод, не получавший, однако, одобрения Международного совета музеев. «Музеи — это демократизирующие, инклюзивные и полифонические пространства, созданные для критического осмысления и обсуждения прошлого и будущего. Отвечая на текущие конфликты и вызовы времени, музеи сохраняют для общества эталонные артефакты и предметы искусства, оберегают и передают следующим поколениям историческую память и обеспечивают равные права и равный доступ к культурному наследию для всех людей. Музеи существуют не ради прибыли. Их деятельность основана на принципах партиципации и прозрачности и строится вокруг активного сотрудничества с различными сообществами. Работая во имя человеческого достоинства, социальной справедливости, глобального равенства и благополучия в масштабах планеты, музеи аккумулируют, хранят, изучают, интерпретируют и экспонируют самые разные представления о мире». — Иван Петров. Музеи теперь не те, что прежде // The Art Newspaper Russia, 09 августа 2019 (URL: http://www.theartnewspaper.ru/posts/7192/ (дата обращения: 12.11.2020)).
[15] Ольга Рудовол // Дринкинг о волонтерах на самоизоляции: Конспект разговора 10 мая.
[11] В России данные цели определены законодательно: «Целями создания музеев Российской Федерации являются: осуществление просветительной, научно-исследовательской и образовательной деятельности; хранение музейных предметов и музейных коллекций; выявление и собирание музейных предметов и музейных коллекций; изучение музейных предметов и музейных коллекций; публикация музейных предметов и музейных коллекций» (Федеральный закон от 26.05.1996 № 54-ФЗ «О Музейном фонде Российской Федерации и музеях в Российской Федерации», статья 27. URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_10 496/3abac167aec5ca5ea25092032d81fb9b81fcb92c/ (дата обращения: 12.11.2020).
[12] Например, офисные работы для нужд музея или информационная поддержка посетителей в рамках крупных музейных мероприятий.
[13] Примером организации таргетного волонтерства может послужить деятельность волонтерской службы Эрмитажа; «важным направлением работы волонтёров является оказание помощи в проведении научно-исследовательских работ научным отделам Эрмитажа: систематизация и каталогизация объектов хранения, реставрация» (URL: https://dobro.ru/organizations/98/info (дата обращения: 12.11.2020)).
[14] Официальный перевод на русский язык предлагаемого определения музея отсутствует. Поэтому приведем достоверный перевод, не получавший, однако, одобрения Международного совета музеев. «Музеи — это демократизирующие, инклюзивные и полифонические пространства, созданные для критического осмысления и обсуждения прошлого и будущего. Отвечая на текущие конфликты и вызовы времени, музеи сохраняют для общества эталонные артефакты и предметы искусства, оберегают и передают следующим поколениям историческую память и обеспечивают равные права и равный доступ к культурному наследию для всех людей. Музеи существуют не ради прибыли. Их деятельность основана на принципах партиципации и прозрачности и строится вокруг активного сотрудничества с различными сообществами. Работая во имя человеческого достоинства, социальной справедливости, глобального равенства и благополучия в масштабах планеты, музеи аккумулируют, хранят, изучают, интерпретируют и экспонируют самые разные представления о мире». — Иван Петров. Музеи теперь не те, что прежде // The Art Newspaper Russia, 09 августа 2019 (URL: http://www.theartnewspaper.ru/posts/7192/ (дата обращения: 12.11.2020)).
[15] Ольга Рудовол // Дринкинг о волонтерах на самоизоляции: Конспект разговора 10 мая.
